http://www.youtube.com/watch?v=vLy-xqN6dSY спектакль театра "Яблоко" по пьесе В. Леванова "Выглядки"

Спектакль театра «Яблоко» достоин того, чтобы его посмотрели, поскольку, во-первых, поставлен по пьесе В. Леванова «Выглядки», и, значит, отражает актуальную проблему современности: равнодушие общества к судьбам детей, а во-вторых, является живой интерпретацией страданий детей, умирающих от голода. Также я бы посоветовал посмотреть этот спектакль только потому, что роли исполняют дети (что в принципе соответствует сюжету пьесы В. Леванова), а дети всегда искренни, они не умеют врать, и это вдвойне ценнее, так как смогут с точностью передать состояние несчастных героев пьесы. Так, мы видим, что дети держатся за животы, порой корчатся от боли, и представляем себе эту находящуюся за гранью нормальной жизни ситуацию. Мальчик, исполняющий роль Никиты, очень точно передает интонацию взрослых, когда вспоминает фразы, которые те в свою очередь обращали к детям.

Хочется отметить, что спектакль воспроизводит на сцене сюжет пьесы, а потому очень сложно сказать, чему отдать предпочтение. На мой взгляд, простое прочтение пьесы было бы неполным без просмотра спектакля, так как театральная постановка – это всегда сопереживание событиям, соучастие игре актёров. На сцене мы можем увидеть и почувствовать то, на что в пьесе некоторые читатели и не обратят внимание.

Театральная постановка наиболее полно отражает обстановку обреченности, угнетенности и безвыходности той ситуации, в которой оказались дети. Так, пьеса начинается с цоканья удаляющихся шагов и звука закрывающейся двери, что свидетельствует о том, что кто-то куда-то уходит, видимо, та самая ОНА (в пьесе нет подобных шагов, действие начинается сразу с диалога Никиты и Дениса). Думается, что такой взгляд режиссера на начало действия спектакля неслучаен: зритель сразу чувствует некую ситуацию безысходности: ночь, темнота, пустая квартира, в которой дети остались одни. И когда ребятишки заговорили, мы понимаем, что ушла именно мать («ОНА»), оставив ночью в пустой квартире своих маленьких детей. Создается ситуация сопереживания голодным одиноким детям.

Обстановка угнетенности в спектакле усиливается ещё и тем, что роль Дениса исполняет девочка. В начале постановки, после звука удаляющихся шагов, девочка просыпается, начинает плакать (в пьесе автор не делает на этом акцент) и в соответствии с сюжетом пьесы В. Леванова жалуется на боль в животе. Нам как зрителям сразу становится не по себе: маленькая девочка брошена матерью темной ночью в пустой квартире. Именно тот факт, что одной из обездоленных оказывается девочка, на мой взгляд, усиливает чувство сострадания к ребятам, поскольку девочка изначально слабее и ей гораздо тяжелее принимать такую несправедливую действительность.

О том, что жизнь детей скоро оборвется, свидетельствует ход часов, который в пьесе соответствует ремарке «ПАУЗА». На сцене дети могли бы просто молчать, прерывая свой разговор, или отворачиваться друг от друга (что мы и видим в спектакле), но режиссер усилила их состояние усталости, слабости, разрывая их разговор звуком быстро движущегося часового механизма. При этом дети держатся за живот, отворачиваются друг от друга, а девочка всхлипывает (ещё одно свидетельство того, что игра актера-девочки усиливает жалость со стороны тех, кто смотрит на сцену). Зритель, сидящий в зале, видит, что детям тяжело говорить, что они устали, а также чувствует неумолимый ход времени, который все чаще и сильнее начинает прерывать диалог персонажей.

Но есть, на мой взгляд, в театральной постановке и один положительный момент. Когда Никита и Денис, герои пьесы В. Леванова, смутно вспоминают хорошие моменты жизни – «мы ходили в парк», «КАРУСЕЛЬ», читатель понимает: хотя это, действительно,  счастливые мгновения, но они настолько далеки от героев, настолько недосягаемы для них, что нынешняя их забота побеждает, и у героев нет больше этих хороших минут. В спектакле в момент этих воспоминаний сцена освещается разноцветными огнями, они возникают как бы из ниоткуда, из темноты, мы видим счастливых, улыбающихся детей, и их страдания как бы отодвинуты здесь на второй план. Наступают минуты, когда зритель видит словно других детей, не тех, которые секунду назад держались за животы и думали об еде, а других – в том далеком времени, когда «КАРУСЕЛЬ… такая была… круглая. И она так крутилась, крутилась!». Причем радость детей в спектакле подчеркнута ещё и интонационно: мальчик-актер с улыбкой на лице особо выделяет эти чудные мгновения жизни.

Здесь хочется ещё отметить, что на сцене зритель может увидеть, несмотря на один положительный момент, насколько детям, действительно, тяжело вести диалог. Так, в эпизоде, когда мальчик, исполняющий роль Никиты, вспоминает слова дяди Славы, актеры смеются, им весело, мальчик и девочка в шутку дерутся подушками, но это длится недолго: наступает скорая усталость, дети падают на кровать с тяжелой одышкой. В пьесе читатель, конечно же, этого не увидит, что подтверждает целостность сценического и драматургического действия

Если внимательно следить за диалогом актеров на сцене по тексту пьесы, то можно отметить, что не все реплики воспроизведены дословно, и, на мой взгляд, в спектакле пауз между словами гораздо больше, нежели в пьесе В. Леванова, а это опять же свидетельство того, что живое действие рисует более полную картину страданий детей.

Таким образом, и пьеса, и театральная постановка должны рассматриваться как некое единое целое, потому что спектакль может объяснить и читателю, и зрителю эпизоды, которые во время прочтения пьесы могут оказаться непонятными.

Но, на мой взгляд, ситуацию обреченности (она соответствует сюжету пьесы «Выглядки»), можно было усилить постоянным ходом часов, внезапно прерывающимся в момент смерти героев, что соответствовало бы ремарке «ТИШИНА».